2 февраля 2018 года Министерство обороны США обнародовало Обзор ядерной политики (ОЯП) в версии администрации Трампа – это программный документ, в котором описывается роль ядерного оружия в стратегии национальной безопасности США [U.S. Department of Defense, 2018]. По мнению многих наблюдателей, новый ОЯП, который предусматривает разработку и развертывание усовершенствованных ядерных сил и средств, значительно снижает порог использования ядерного оружия США. В свою очередь, 1 марта 2018 года президент России Владимир Путин выступил с ежегодным обращением к Федеральному собранию, большая часть которого была посвящена новейшим разработкам российского военно-промышленного комплекса, а не экономическим и социальным параметрам его программы на следующий президентский срок [Президент России, 2018]. Представляя вновь созданные виды стратегических вооружений, которые он приравнял к реальным технологическим прорывам, Путин провозгласил, что Россия способна противостоять военным угрозам со стороны любого потенциального военного противника, что было воспринято как ответ Москвы на обновленную ядерную доктрину США. Эти последние события заставляют мировое сообщество задаться вопросом, является ли бряцание оружием Вашингтона и Москвы попыткой использовать ядерное оружие в качестве средства давления в мировой политике или это прелюдия к новой гонке вооружений между ними в духе холодной войны.
Для американских аналитиков по вопросам обороны нынешняя ситуация в области международной безопасности является наиболее сложной с момента окончания холодной войны, и, по их мнению, прагматическая оценка угроз, с которыми сталкиваются США, требует срочной модернизации американских ядерных сил для обеспечения надежного и эффективного ядерного сдерживания. На их взгляд, мир стал свидетелем возвращения конкуренции между великими державами, поскольку и Россия, и Китай стремятся пересмотреть существующий международный порядок и развить военный потенциал для противодействия США. Согласно ОЯП, Россия продемонстрировала готовность применить силу в нарушение международного права, что было подтверждено ее аннексией Крыма и поддержкой сепаратистов на востоке Украины, и продолжает совершенствовать свои стратегические и нестратегические ядерные силы. Китай также расширяет свой и без того значительный ядерный арсенал и мощь обычных вооружений и бросает вызов международным нормам, усиливая свои претензии на спорные острова в Восточном и Южно-Китайском морях. В документе также упоминается угроза со стороны Северной Кореи, которая ведет разработку ядерного оружия и развивает ракетный потенциал, напрямую нарушая Договор о нераспространении ядерного оружия и ряд резолюций Совета Безопасности ООН. Более того, ядерная программа Ирана по-прежнему вызывает серьезную озабоченность у США, несмотря на ограничения, предусмотренные Совместным всеобъемлющим планом действий, поскольку Тегеран, с точки зрения Вашингтона, сохраняет технические возможности, необходимые для ускоренного создания ядерного оружия. Таким образом, как утверждается в ОЯП, эти угрозы в сочетании с другими серьезными рисками, в том числе со стороны негосударственных субъектов, ведут к ухудшению и повышению неопределенности обстановки в плане безопасности.
У России есть собственный набор давно озвучиваемых аргументов, подкрепляющих ее растущую опору на ядерное оружие, и президент Путин повторил наиболее важный из них в своем обращении. Прежде всего, по словам Путина, России пришлось модернизировать свои системы наступательных вооружений в ответ на односторонний выход США из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) в 2002 году и планы американцев по развертыванию глобальной системы ПРО. Договор, подписанный Вашингтоном и Москвой в 1972 году, рассматривался как краеугольный камень стратегической стабильности, поскольку он запрещал двум сверхдержавам создавать стратегическую оборону против баллистических ракет большой дальности, что делало обе страны уязвимыми перед взаимно гарантированным уничтожением и открыло возможность для заключения в последующем двусторонних соглашений о контроле над ядерными вооружениями [Boese, 2002]. США отвергли предложения России о совместной работе в области ПРО, настаивая на том, что их глобальная система не направлена против России, и, не откладывая долгий ящик, развернули элементы системы на Аляске, в Калифорнии, Румынии и Польше, планируя также разместить их в Японии и Южной Корее. По мнению Путина, нежелание США прислушаться к протестам и призывам Москвы и прекратить одностороннее развитие системы ПРО проистекало из их пренебрежительного отношения к России после распада Советского Союза. Поэтому, чтобы сохранить надежность своего ядерного потенциала, у России не оставалось выбора, кроме как интенсивно работать над разработкой передовых моделей стратегических вооружений, которые, как заявил Путин, делают системы ПРО бесполезными.
Однако США утверждают, что именно Россия нарушает свои международно-правовые и политические обязательства, в том числе по Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года, Договору по открытому небу 2002 года и Президентским ядерным инициативам 1991 года, а также Будапештскому меморандуму 1994 года [U.S. Department of Defense, 2018]. Предполагая, что Россия обладает значительным преимуществом в тактическом ядерном оружии над США и их союзниками, Вашингтон обвиняет Москву в создании новых нестратегических систем двойного назначения, которые могут быть использованы для доставки как ядерных, так и обычных боеприпасов, и отклонении предложений о начале переговоров по таким системам. США также полагают, что в дополнение к использованию ядерного оружия в качестве средства сдерживания российская военная стратегия опирается на угрозу ограниченной ядерной эскалации для принуждения противников или деэскалации потенциальных конфликтов на благоприятных для России условиях, поскольку ее военная доктрина позволяет применение ядерного оружия первым. Действительно, в доктрине говорится, что Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие не только в ответ на применение против нее и ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, но также в случае агрессии против России с применением обычного оружия, когда «под угрозу поставлено само существование государства» [Президент России, 2014]. Президент Путин подтвердил это положение в своем обращении, заявив, что со стороны России «ответ будет мгновенным и со всеми вытекающими последствиями» [Президент России, 2018]. Тем не менее, как доказывают некоторые эксперты, российская военная доктрина не снижает порог использования ядерного оружия, так как большинство сценариев, связанных с возможной ядерной эскалацией, не могут рассматриваться как экзистенциальные угрозы для России [Oliker and Baklitskiy, 2018].
Фактически сам Вашингтон никогда не принимал политику неприменения ядерного оружия первым, и администрация Трампа продолжает считать, что такая политика не оправдана в современных условиях безопасности. Тем не менее, в ОЯП заявляется, что усовершенствованные ядерные силы США при поддержке систем малой мощности помогут сдержать агрессию и сохранить мир, тем самым повышая ядерный порог путем убеждения противников, что даже ограниченное применение ядерного оружия США будет им очень дорого стоить. Однако, несмотря на заявления об обратном, можно утверждать, что новая ядерная доктрина США понижает порог применения ядерного оружия, поскольку она расширяет определение «чрезвычайных обстоятельств», открывающих возможность для ядерного удара. В настоящее время такие обстоятельства также включают масштабные неядерные стратегические нападения на гражданское население, инфраструктуру и ядерные силы США и их союзников, включая нападения на системы командования и управления или оповещения и оценки средств нападения, что по сути означает нападения с применением обычных вооружений и кибератаки. ОЯП подтверждает, что инициированные во время правления администрации Обамы программы модернизации и замены, которые касаются ядерной триады США – наземных межконтинентальных баллистических ракет, стратегических бомбардировщиков с ядерными гравитационными бомбами и крылатыми ракетами воздушного базирования, и баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) – будут завершены. Кроме того, в ответ на российскую программу модернизации администрация Трампа планирует вновь ввести в ядерный арсенал США ядерное оружие малой мощности, в том числе БРПЛ и крылатые ракеты морского базирования с ядерными боеголовками малой мощности [U.S. Department of Defense, 2018].
В то же время спектр представленных президентом Путиным новых систем оружия, которые Россия предположительно разработала, намного шире и более впечатляющий. В первую очередь он включает новую тяжелую (200 тонн) межконтинентальную баллистическую ракету под названием «Сармат» с множеством ядерных боеголовок с автономным наведением на цели, которая может атаковать объекты как через Северный, так и Южный полюс, а также крылатую ракету воздушного базирования с малогабаритной ядерной энергетической установкой, причем Путин утверждает, что обе системы неуязвимы перед всеми существующими и перспективными системами ПРО и противовоздушной обороны. Другие виды оружия, упомянутые Путиным, – это оснащенный ядерной энергоустановкой беспилотный подводный аппарат двойного назначения, который может работать на экстремальных глубинах океана и имеет межконтинентальную дальность, высокоточный гиперзвуковой авиационно-ракетный комплекс под названием «Кинжал», ракетный комплекс стратегического назначения с планирующим крылатым блоком под названием «Авангард», а также системы лазерного оружия. Понятно, что Путин обращался не только к США и их западным союзникам, но и ко внутренней аудитории, пытаясь демонстрацией военной мощи в рамках своей избирательной кампании возбудить национальную гордость. Тем не менее, в месседже, явно адресованном «высокомерному» Западу, Путин утверждал, что « все, что мною было сегодня сказано, это не блеф, – а это не блеф, поверьте» [Президент России, 2018]. В то же время, хотя США и уверены, что Россия модернизирует свои традиционные ядерные силы и разрабатывает новые системы вооружений и доставки, некоторые эксперты поставили под сомнение реальность некоторых технологических достижений, анонсированных президентом Путиным, в частности, крылатой ракеты с ядерным двигателем [Лузин, 2018].
Как бы то ни было, ядерное оружие остается основным инструментом силы на международной арене, а новая ядерная доктрина США и воинственная риторика Путина вызывают риск опасной эскалации двусторонней напряженности, которая ставит под угрозу архитектуру глобальной безопасности. Проводимая США и Россией политика и их соответствующие заявления ослабляют режим ядерного нераспространения и сводят к нулю перспективы пролонгации существующих соглашений о контроле над ядерными вооружениями и разоружении. И США, и Россия продолжают модернизировать свои ядерные арсеналы, выступают за применимость ядерного оружия малой мощности и допускают возможность ядерного удара в ответ на угрозу применения обычных видов оружия. Такое развитие событий размывает границы между ядерными и обычными силами, посылая сигнал о том, что применение ядерного оружия в военных конфликтах приемлемо. Что еще более важно, существует серьезный риск того, что Вашингтон и Москва могут начать дестабилизирующую гонку ядерных вооружений, что увеличит риск просчетов и потенциал военной конфронтации. Реализация планов по ядерной модернизации будет стоить значительных затрат для обеих стран, особенно для России, поскольку ее экономика страдает от западных санкций, а текущие оборонные расходы почти в 10 раз меньше, чем у США. Возможность избежать открытия ящика Пандоры, полного катастрофических последствий, все еще существует, так как и в ОЯП, и в обращении Путина содержатся примирительные нотки, но для этого обе стороны должны воздерживаться от ядерных угроз, делать выбор в пользу позитивных дипломатических подходов и участвовать во взаимном стратегическом диалоге на прозрачной и конструктивной платформе.
Использованные источники:
U.S. Department of Defense. (2018). Nuclear Posture Review. Доступен по адресу: https://media.defense.gov/2018/Feb/02/2001872886/-1/-1/1/2018-NUCLEAR-POSTURE-REVIEW-FINAL-REPORT.PDF. Дата обращения: 15.03.2018.
Президент России. (2018). Послание Президента Федеральному Собранию. Доступен по адресу: http://kremlin.ru/events/president/news/56957. Дата обращения: 15.03.2018.
Boese, Wade. (2002). U.S. Withdraws From ABM Treaty; Global Response Muted. Доступен по адресу: https://www.armscontrol.org/act/2002_07-08/abmjul_aug02. Дата обращения: 16.03.2018.
Президент России. (2014). Военная доктрина Российской Федерации. Доступен по адресу: http://static.kremlin.ru/media/events/files/41d527556bec8deb3530.pdf. Дата обращения: 16.03.2018.
Oliker, Olga and Baklitskiy, Andrey. (2018). The Nuclear Posture Review and Russian ‘De-Escalation:’ A Dangerous Solution to a Nonexistent Problem. Доступен по адресу: https://warontherocks.com/2018/02/nuclear-posture-review-russian-de-escalation-dangerous-solution-nonexistent-problem/. Дата обращения: 17.03.2018.
Лузин, Павел. (2018). Wunderwaffe Владимира Путина. Доступен по адресу: http://intersectionproject.eu/ru/article/security/wunderwaffe-vladimira-putina. Дата обращения: 17.03.2018.
*Опубликован в журнале “Азия-Европа”, № 28, апрель 2018 года.
Примечание: Мнения, высказанные в этом блоге, принадлежат автору и не отражают официальную позицию института.