Пандемия COVID-19 показала насколько важны цифровые технологии в нашей жизни. Непредвиденные технологические последствия изоляции и карантинных мер застали врасплох как людей, так и правительства. Это способствовало проверке готовности и самих возможностей информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) и цифровых услуг в странах, поскольку большая часть почти всех основных услуг, будь то образование, бизнес или общественные услуги, стали доступны только в интернете. Как отметила Армида Сальсиа Алисджахбана, исполнительный секретарь Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО), «цифровые технологии приобрели новое значение – люди, планета и процветание все больше зависят от доступа к цифровым технологиям, технологическим инновациям и невидимой связи» [ЭСКАТО, 2020]. Таким образом, признавая, что пандемия выявила необходимость углубления процесса цифровизации, в данной статье на основе международных оценок и данных исследуется готовность государств Центральной Азии к интеграции цифровых решений.
Все государства Центральной Азии, кроме Туркменистана, который продолжает утверждать, что в стране нет случаев COVID-19, столкнулись с последствиями продолжающейся пандемии. Правительства региона приняли различные меры по борьбе с болезнью, внедрив удаленную работу, дистанционное обучение, государственные онлайн-услуги и автоматизированные чат-боты. Однако, уровень внедрения данных цифровых услуг зависит от уровня инфраструктуры ИКТ, включая покрытие, скорость и мощность интернет соединения. Кроме того, национальные цифровые стратегии, цифровое внедрение государственных услуг и электронного правительства стали предпосылками для реагирования на новую реальность изоляции.
До пандемии, Казахстан был одним из пионеров в Центральной Азии по внедрению цифровых технологий – в рамках программы «Цифровой Казахстан», запущенной в декабре 2017 года. Страна также была среди первых в регионе по запуску услуг электронного правительства еще в 2008 году. В результате, за последние годы были приняты новые законы о государственных услугах и новых технологиях для легализации электронного статуса, в то время как система электронного правительства уже обеспечивает более 83% государственных услуг [Zerde, 2020]. В недавно опубликованном Индексе развития электронного правительства ООН (EGDI), Казахстан находится на 29-м месте, значительно поднявшись с 39-го места в 2018 году. Также, входит в число стран с очень высоким уровнем индекса электронного участия и открытого правительства [ООН, 2020].
В 2019 году, Кыргызстан принял концепцию национальной программы цифровой трансформации «Цифровой Кыргызстан 2019-2023» и объявил 2019 «Годом регионального развития и цифровизации Кыргызстана». До этого, в 2017 году, правительство приняло программу цифровой трансформации «Таза Коом», которая также была направлена на улучшение национальной цифровой инфраструктуры. Несмотря на то, что в стране существуют проблемы с предоставлением базовых подключений к интернету из-за ограниченного покрытия и высоких цен, система электронного правительства Кыргызстана, e-kyzmat, последовательно расширяет свои электронные услуги для населения, планируя предоставлять 80% государственных услуг в электронном формате к 2023 году [Солтобаев, 2020]. На данный момент, в рейтинге EGDI, Кыргызстан занимает 83-е место с высоким EGDI и высоким индексом электронного участия, в то время как индекс открытых государственных данных оценивается как средний [UN, 2020].
Между тем, в Узбекистане разрабатывается программа «Цифровой Узбекистан-2030». В своем последнем обращении к нации, президент Мирзиёев обозначил переход к цифровой экономике на следующие пять лет и назвал 2020 «Годом науки, просвещения и развития цифровой экономики». Хотя в настоящее время только 30% государственных услуг подключены к электронному правительству, указ президента от апреля 2020 года предусматривает интеграцию большинства услуг в электронную систему в ближайшем будущем [Sputnik, 2020]. В рейтинге EGDI, страна занимает 87 место с очень высокими показателями электронного участия и открытых государственных данных [UN, 2020].
Таджикистан представил свою «Концепцию формирования электронного правительства в Республике Таджикистан (2012-2020 годы)» в 2011 году и разделил ее реализацию на три этапа, при этом, страна значительно отстает от графика в предоставлении услуг электронного правительства. Низкий доступ к Интернету из-за невозможности владения электронными устройствами и высокая стоимость подключения, включая 5% акцизный налог на интернет, в дополнение к отсутствию инфраструктуры ИКТ по всей стране, затрудняет реализацию программы [Абдуджаборов , 2019]. Фактически, по состоянию на 2020 год, только 26% населения подключены к интернету [Портал данных, 2020]. Соответственно, в EGDI Таджикистан находится на 133-м месте со средним индексом EGDI и электронного участия, а также низким индексом открытых правительственных данных.
Туркменистан объявил о своей «Концепции развития цифровой экономики до 2025 года» в 2019 году и принял закон об электронном документообороте и цифровых услугах в марте 2020 года. Правительство намерено внедрить систему электронного документооборота в 2021 году, а президент Гурбангулы Бердымухамедов поручил ответственным лицам чиновникам ускорить запуск системы электронного правительства [CentralAsia.news, 2020]. Однако из-за низкого уровня ИКТ инфраструктуры и проблем в предоставлении соединения, проникновение интернета в стране остается существенно низким. Среди 193 стран-членов ООН, включенных в EGDI, Туркменистан занимает 158-е место с низким уровнем электронного участия и открытых правительственных данных. Кроме того, по данным Datareportal, только 1,2% населения пользуются социальными сетями, что свидетельствует о низком уровне цифровой грамотности среди населения.
Таким образом, несмотря на то, что правительства стран Центральной Азии разрабатывают свои национальные цифровые стратегии – сложно реализовать цифровую повестку без надлежащей инфраструктуры ИКТ. По данным Всемирного банка, государства Центральной Азии страдают от плохого качества интернета и дорогостоящего подключения из-за незавершенной нормативной базы, низкого уровня частных инвестиций, ограниченного использования ИКТ, ограниченной региональной интеграции и отсутствия подключения к глобальному интернет-трафику, который работает в обход государств Центральной Азии [Навас-Сабатер, 2019]. Как показано на рисунке ниже, уровень проникновения интернета и количество пользователей интернета и мобильной связи в регионе значительно различаются в зависимости от страны. По данным Datareportal, по состоянию на январь 2020 года, в Казахстане наблюдается самый высокий охват интернетом – 79%, который обеспечивает 81% населения доступом к интернету, в то время как количество мобильных подключений равно 136% от общей численности населения. С другой стороны, Кыргызстан, несмотря на низкое проникновение Интернета (47%), имеет самое большое количество мобильных подключений (150%) в регионе, которое означает, что мобильные устройства являются основным инструментом для подключения. В Узбекистане, более половины населения (55%) имеют доступ к интернет соединению, при этом 76% пользователей подключаются через мобильную связь. Таджикистан и Туркменистан имеют аналогично низкие уровни проникновения Интернета (26%), однако доля мобильных подключений (107%) в Таджикистане показывает, что таджикские пользователи также предпочитают мобильные устройства в качестве основного инструмента подключения [Datareportal, 2020].
Source: based on the combined data from Datareportal (2020).
Несомненно, плохое интернет-покрытие и устаревшая инфраструктура ИКТ являются одними из основных проблем цифровой связи в регионе. Для сокращения цифрового разрыва, Всемирный банк разработал региональную программу Digital CASA (Цифровая Центральная Азия – Южная Азия), которая направлена на улучшение широкополосного подключения к интернету и развитие интегрированной цифровой инфраструктуры в регионе. Первой страной, присоединившейся к проекту, был Кыргызстан, для которого Всемирный банк одобрил 50 миллионов долларов в марте 2018 года. Узбекистан ожидает одобрения своего проекта Digital CASA-Uzbekistan, бюджет которого оценивается в 300 миллионов долларов, в то время как Казахстан и Таджикистан ведут переговоры по условиям проекта [Навас-Сабатер, 2019]. В целом, подписанные проекты Digital CASA включают три компонента: расширение региональной и внутренней инфраструктуры связи; создание условий для цифровой трансформации; и продвижение цифрового предпринимательства. Таким образом, при поддержке Всемирного банка, государства Центральной Азии стремятся расширить свои возможности связи, которое будет способствовать региональному цифровому соединению.
Кроме того, Казахстан и Кыргызстан в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС) разрабатывают свои цифровые стратегии в соответствии с «Цифровой повесткой ЕАЭС до 2025 года». Страны-члены ЕАЭС также способствуют цифровизации на региональном уровне, и с 2018 года проектный офис Евразийской экономической комиссии по реализации цифровых инициатив стал местом, где государства-члены ЕАЭС могут транслировать свои инициативы.
В целом, хотя государства Центральной Азии отстают в цифровом развитии по сравнению с другими регионами, нельзя отрицать позитивную политику их правительств по ускорению усилий по внедрению цифровых технологий. Продолжающаяся пандемия предоставила тем, кто внедрил цифровизацию, возможность проверить мощность внедренных технологий, а другим, которые пренебрегли необходимостью электронной системы, пересмотреть ее ценность как для бизнеса, так и для общества. Как отметил Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, «мир после COVID-19 будет другим и будет гораздо более цифровым, чем раньше» [UN, 2020]. Государства Центральной Азии определенно продолжат углублять процессы цифровизации во всех сферах жизни, при этом соответствующее социально-экономическое развитие, развитая инфраструктура ИКТ и готовность к прозрачности являются необходимыми условиями для успешного внедрения цифровизации.
Источники:
Абдужаборов, Маруфжон (2019). Электронное правительство в Таджикистане: миф или реальность. Доступен по адресу: https://cabar.asia/en/e-government-in-tajikistan-myth-or-reality/. Дата обращения: 10.09.2020.
CentralAsia.news (2020). Туркменистан запустит систему «Электронное Правительство». Доступен по адресу: https://centralasia.news/7382-turkmenistan-zapustit-sistemu-jelektronnoe-pravitelstvo.html. Дата обращения: 10.09.2020.
Datareportal (2020). Посты с меткой Центральная Азия. Доступен по адресу: https://datareportal.com/reports/?tag=Central+Asia. Accessed on 10.09.2020.
ЭСКАТО (2020). ООН укрепляет технологическое сотрудничество для борьбы с COVID-19 в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Доступен по адресу: https://www.unescap.org/news/un-forges-technological-cooperation-tackle-covid-19-asia-and-pacific. Дата обращения: 10.09.2020.
Навас-Сабатер, Хуан (2019). Региональные цифровые программы Всемирного банка в Центральной Азии: пример региональной программы Digital CASA. Доступен по адресу: https://www.unescap.org/sites/default/files/The%20example%20of%20the%20Digital%20CASA%20regional%20program%2C%20World%20Bank.pdf. Дата обращения: 10.09.2020.
Солтобаев, Азиз (2020). Проект ПРООН: Цифровые навыки и возможности трудоустройства молодежи в условиях цифровой экономики в Кыргызской Республике. Доступен по адресу: https://www.kg.undp.org/content/kyrgyzstan/en/home/library/poverty/digital-skills-and-opportunities-for-youth-employment-towards-di.html. Дата обращения: 10.09.2020.
Sputnik (2020). Электронное правительство и цифровая экономика — что поручил президент. Доступен по адресу: https://uz.sputniknews.ru/infographics/20200517/14150299/Elektronnoe-pravitelstvo-i-tsifrovaya-ekonomika–chto-poruchil-prezident.html. Дата обращения: 10.09.2020.
ООН (2020). Обзор Организации Объединенных Наций по электронному правительству, 2020 год. Цифровое правительство в Десятилетие действий в интересах устойчивого развития. Доступен по адресу: https://publicadministration.un.org/egovkb/en-us/Reports/UN-E-Government-Survey-2020. Дата обращения: 10.09.2020.
Зерде (2020). Цифровые проекты в Казахстане. Доступен по адресу: https://zerde.gov.kz/en/activity/digital_projects/. Дата обращения: 10.09.2020.
Примечание. Мнения, выраженные в этом блоге, принадлежат автору и необязательно отражают редакционную политику Института.