Несмотря на то, что акции протеста в Иране не являются редким явлением[1], протесты, начавшийся 28 декабря 2017 г. в Мешхеде, неожиданно вызвали волну народных волнений по всей стране. За последующие две недели тысячи иранцев в более чем 80 городах вышли на улицы, выступая против высокого уровня безработицы, инфляции и коррупции, а также требуя снижения государственных расходов на военные операции за рубежом. В отличие от протестов против итогов президентских выборов в 2009 г., у недавних волнений не было реальных лидеров. Более того, движущей силой массовых протестов стал не либеральный Тегерана, а консервативные города и поселки в иранских провинциях, где преимущественно проживают представители рабочего класса. Отсутствие единого политического руководства протестами позволяет предположить, что скандирование антиправительственных лозунгов не было главной целью демонстрантов. Более того, число сторонников правительства Ирана, присоединившихся к проправительственным митингам по всей стране, показало, что в настоящее время нет никаких предпосылок для второй иранской революции и смены режима. Однако, неожиданные массовые волнения явно продемонстрировали рост социальной напряженности среди иранских граждан.
Переизбрание президента Хасана Рухани в мае 2017 г., пообещавшего, что реализация Совместного всеобъемлющего плана действий от 2015 г. (JCPA), также известного как ядерное соглашение с Ираном, приведет к оживлению экономики, показало, что обычные иранцы все еще надеются на полную отмену международных санкций, увеличение иностранных инвестиций, а также повышение уровня жизни. Однако, большие надежды на лучшую жизнь сделали иранцев менее терпимыми (New York Times, 2018) к неспособности правительства удовлетворить потребности населения. На самом деле, ядерная сделка все же оказала благоприятное воздействие на экономику. Текущая статистика показывает, что после снятия международных санкций, связанных с ядерной программой страны в начале 2016 г., иранская экономика восстанавливалась быстрыми темпами. По данным Центрального банка Ирана (ЦБИ), значительный рост добычи и экспорта нефти[2] позволил увеличить годовые темпы роста экономики до 12,5% в 2016-2017[3] гг. по сравнению с -1,3% в 2015-2016 гг. Экспорт и импорт товаров и услуг выросли на 41,3% и 6,1% соответственно. Фактически, в прошлом году нефтяной сектор продемонстрировал резкий рост на 61,6%, тогда как рост ВВП без учета добывающего сектора составил 3,3%. Принимая во внимание тот факт, что в условиях санкций объем добычи нефти сократился до 2,5 млн. баррелей в день, а экспорт был ограничен лишь несколькими клиентами в Азии, недавнее увеличение добычи нефти до 3,8 млн. баррелей в сутки обеспечило рост соответствующих доходов, а также позволило увеличить приток капитала в Иран (Financial Tribune (a), 2017). Безусловно, Тегеран надеется вернуться к показателям 1970-х гг., когда страна добывала более 6,5 млн. баррелей в сутки. Однако, в рамках сделки с ОПЕК по сокращению нефтедобычи Иран взял на себя обязательства сохранить текущий уровень добычи в 3,8 млн. баррелей в сутки до марта 2018 г.
Однако, из-за падения цен на нефть с $120 за баррель в середине 2014 г. до $30 за баррель в начале 2016 г. доходы страны от продажи нефти в текущем финансовом году составят лишь $48 млрд. по сравнению с $95 млрд. в 2011-2012 гг. и $69 млрд. в 2012-2013 гг. В результате, несмотря на то, что добыча нефти вышла на досанкционный уровень и при этом отмечается устойчивый тренд на экономический рост, обеспечение устойчивого восстановления экономики все еще требует решения довольно широкого круга вопросов. Фактически, реформы и либерализация экономики позволили значительно снизить уровень инфляции, задача по снижению которой досталась действующему президенту от его предшественника. После своего вступления в должность Рухани удалось постепенно снизить темпы инфляции с 45% в 2013-2014 гг. до 9% в 2016-2017 гг., достигнув пределов однозначных показателей. Однако, ожидается, что в 2017-2018 гг. инфляция все же повысится до уровня в 10,5% (Knoema, 2017). Более того, высоким остается уровень безработицы, а экономическая активность ненефтяного сектора все также невысока. Несмотря на то, что в 2017-2018 гг. число трудоустроенных лиц в Иране достигло рекордного уровня в 23,3 млн. человек из 80-миллионного населения, безработица в стране по-прежнему определяется двузначными цифрами, а именно, более 12% (Всемирный банк, 2017). При этом чрезвычайно высокий уровень безработицы отмечается среди молодежи. Именно в 2016-2017 гг. данный показатель достиг своего рекордного значения – 30,4%.
Более того, несмотря на умеренный экономический рост, страна по-прежнему сталкивается с проблемой дефицита бюджета. По данным ЦБИ, дефицит бюджета за первые семь месяцев текущего финансового года (март-октябрь 2017 г.) составил 223,9 трлн. риалов ($5,3 млрд.). Между тем, общая сумма доходов за этот период составила 330,6 трлн. риалов ($7,9 млрд.), что на 88,6% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого финансового года. При этом совокупные расходы составили 554,5 трлн. риалов ($13,25 млрд.), что на 31,1% выше уровня прошлого года (Financial Tribune (b), 2017 год). Кроме того, недавно представленный в парламент президентом Рухани проект закона о бюджете ясно показал, что правительство изыскивает новые источники дохода для своего хронически недофинансированного бюджета. В документе предлагается ограничить количество получателей денежных субсидий, исключив из данного списка 34 млн. человек, что позволит сэкономить порядка 188 трлн. риалов ($4,47 млрд.). Почти 40%-ное сокращение получателей денежных дотаций позволит правительству снизить свои социальные расходы с 480 трлн. риалов ($11,39 млрд.), которые должны быть выплачены в текущем финансовом году, до 230 трлн. риалов ($5,46 млрд.) в 2018-2019 гг. (Financial Tribune (c), 2017). Фактически, с момента отмены в 2010 г. ценовых субсидий на энергию и базовые продовольственные товары[4] почти 95,21% иранцев или 76 млн. человек стали получать ежемесячные выплаты в размере 455000 риалов ($10,8). Однако, правительство Рухани придерживается стратегии постепенного сокращения числа получателей денежных субсидий. Нужно отметить, что в январе 2017 г. из списка уже было удалено 4,8 млн. человек. Кроме того, правительство также стремится повысить цены на энергоносители увеличив цены на бензин с 10000 риалов ($0,23) до 15000 риалов ($0,35) за литр, а также повысив цены на дизельное топливо с 3000 риалов ($0,7) до 4000 риалов ($0,95) за литр, что позволит получить доход на сумму в 174 трлн. риалов ($4.14 млрд). Кроме того, проект закона о бюджете также предусматривает почти трехкратное увеличение так называемого «налога на выезд»[5] примерно до 2,2 млн. риалов ($61,8) за одну поездку за пределы страны по сравнению с нынешним взносом в размере 750000 риалов ($21) (Jafari, 2017). При этом, перед второй поездкой сумма нового налога увеличится на 50%, а перед третьей и всеми последующими – на 100%.
Данный шаг в сочетании с другими упомянутыми выше решениями был встречен общественностью с большим недовольством. Фактически, представленный проект закона о бюджете подвергся большей критике со стороны населения, чем любой другой подобный документ до этого. Ситуация осложняется тем, что пока в Иране не предусматривается сокращение расходов на содержание государственных компаний, банков, некоммерческих организаций и фондов, управляемых клерикальными властями.[6] В действительности, общий объем предусмотренных в бюджете Ирана средств включает наличие общих бюджетных поступлений и специальных трансфертов, которые должны быть распределены между государственным компаниям, учреждениям и банкам. Согласно законопроекту, бюджет страны на 2018-2019 гг. увеличивается на 6,1% с 3,19 квадрлн. риалов ($90,5 млрд.) в текущем финансовом году до 3,68 квадрлн. риалов ($104 млрд.) в будущем году, что ниже текущих темпов инфляции. Общий объем предусмотренных в бюджете средств, включая выделяемые для государственных компаний и банков ресурсы, сумма которых увеличена с 7,5 квадрлн. риалов ($211 млрд.) в 2016-2017 гг. до 8,13 квадрлн. риалов ($229 млрд.), составляет 11,949 квадрлн. риалов ($340 млрд.), что на 10% больше по сравнению с общим бюджетом на 2016-2017 гг. (Rezaee, 2018). Таким образом, на лицо существование целого ряда различных государственных учреждений, в том числе и культурных центров, которые продолжают получать огромные средства и безусловную поддержку со стороны режима (Bajoghli, 2018).
Как представляется, причины внезапно вспыхнувших протестов носили как политический, так и экономический характер. Однако, экономический аспект безусловно доминировал над политическим. За несколько недель до массовых демонстраций иранцы жаловались на растущие цены на основные продовольственные товары. Триггером же для недавних волнений стал стремительный рост цен на яйца. В иранском обществе появляется осознание того, что победа умеренного Хасану Рухани на двух президентских выборах и формирование парламента преимущественно из реформистов не стало решением основных экономических проблем. В данных обстоятельствах, приоритетной задачей президента Рухани после того как стихли протесты станет восстановление доверия к правительству, в том числе за счет фокуса на улучшение социально-экономических условий в стране.
References
Bajoghli, N. (2018). IRGC Media Producers Open New Front against Rouhani. Retrieved from https://www.al-monitor.com/pulse/originals/2018/01/iran-protests-irgc-me… Accessed on: 20.01.2018
Financial Tribune (a). (2017). Iran GDP Growth 12.5%. Retrieved from https://financialtribune.com/articles/domestic-economy/66731/iran-gdp-gr… Accessed on: 09.01.2018
Financial Tribune (b). (2017). Iran Gov’t Seeking New Revenues to Cover Budget Deficit. Retrieved from https://financialtribune.com/articles/domestic-economy/78474/iran-gov-t-…Accessed on: 28.12.2017
Financial Tribune (c). (2017). Iran’s Next Year Budget Bill Presented to the Parliament: General Revenues Rise 6.5%. Retrieved from https://financialtribune.com/articles/economy-domestic-economy/77638/ira… Accessed on: 06.01.2018
Irane. (2017). Rouhani’s 2018 Budget Plan And The Nationwide Crises In Iran. Retrieved from http://irane-ma.com/en/2017/12/27/rouhanis-2018-budget-plan-nationwide-c…Accessed on: 10.01.2018
Jafari, S. (2017). Iran Moves to Tax its Frequent Travelers. Retrieved from https://www.al-monitor.com/pulse/originals/2017/12/iran-departure-tax-tr… Accessed on: 22.01.2018
Khamedi, M. (2018). Sankstii i nadezhdy. Chto pvivelo k massovym protestam v Irane. Retrieved from http://carnegie.ru/commentary/75251 Accessed on: 21.01.2018
Knoema. (2017). Iran. Retrieved from https://knoema.ru/atlas/%D0%98%D1%80%D0%B0%D0%BD/%D0%98%D0%9F%D0%A6 Accessed on: 06.01.2018
New York Times. (2018). Unrest Shows the Iran Nuclear Deal’s Value, Not Its Danger. Retrieved from https://www.nytimes.com/2018/01/09/opinion/iran-unrest-nuclear-deal.htmlAccessed on: 12.01.2018
Rezaee, M. (2018). Iran Budget Bill for 2018/19 Wrap Up! Retrieved from http://agahgroup.com/iran-budget-bill-201819-wrap/ Accessed on: 15.01.2018
World Bank. (2017). Iran’s Economic Outlook – October 2017. Retrieved from chrome-extension://oemmndcbldboiebfnladdacbdfmadadm/http://pubdocs.worldbank.org/en/810181507054517387/MEM-Oct2017-Iran-ENG.pdf Accessed on: 04.01.2018
[1] Согласно статистике, в Иране в 2015 г. было зарегистрировано порядка 1200 протестных акций, забастовок и демонстраций, а количество протестов в 2016 г. достигло 1300. С марта 2017 г. в Иране произошло около 900 протестных выступлений (Khamedi, 2018).
[2] В среднем в 2016-2017 гг. Иран экспортировал 400000 баррелей нефти в сутки, хотя в предыдущем финансовом году размеры поставок составляли 220000 баррелей в день.
[3] Иранский финансовый год начинается с 21 марта.
[4] Реформа субсидий была инициирована предшественником Рухани Махмудом Ахмадинежадом в 2010 г.
[5] «Налог на выезд» был утвержден в 1985 г., ввиду наличия сложной ситуации в стране в то время, а именно, ирано-иракскую войну. Согласно данной мере, любое лицо, желающее выехать за границу воздушным траспортом, должно было заплатить 50000 риалов ($1,4). Со временем данная мера стала постоянной, а размер налога неуклонно увеличивался.
[6] Согласно проекту бюджета, Высший совет семинарии Кума получит $850 млн, в том числе 87 млн, которые должны быть предоставлены фонду высокопоставленного священнослужителя Макарема Ширази. Кроме того, планируется, что Комитету помощи Имама Хомейни будет предоставлено $1,35 млрд. (Irane, 2017).
Мнение, высказанное в этом блоге личное мнение автора, не отражает официальную позицию института.