В далеком 1996 году состоялась первая встреча министров иностранных дел Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркменистана, посвященная разрешению вопросов каспийской проблематики, в частности, согласованию подходов к разработке Конвенции по международно-правовому статусу Каспийского моря. За прошедший 21 год переговорного процесса состоялось 7 таких встреч, последняя из которых прошла в начале декабря 2017 года в Москве. Не будет преувеличением сказать, что итоги данного совещания как никогда прежде вселили оптимизм относительно возможностей сторон наконец-то достичь компромисса в вопросе разграничения водоема. Согласно заявлению министра иностранных дел России Сергея Лаврова, сделанному в ходе пресс-конференции по итогам переговоров, главам внешнеполитических ведомств не только удалось обсудить наиболее проблемные вопросы каспийской повестки дня, к числу которых следует относить разграничение дна и недр Каспийского моря, режим мореплавания в территориальных и внутренних водах и прокладку трубопроводов, но и привести их к общему знаменателю, тем самым завершив процесс подготовки проекта Конвенции о правовом статусе Каспия. Таким образом, сторонам удалось найти взаимоприемлемое решение центрального вопроса каспийского переговорного процесса, а именно, согласовать наиболее проблемные положения проекта Конвенции. Таким образом, после редакторской доработки и перевода на национальные языки, документ ляжет на стол перед лидерами «каспийской пятерки» на предстоящем саммите в Астане.
Многообещающие результаты проведенных консультаций фактически исключают возможность очередного переноса V Каспийского саммита, окончательные сроки проведения которого будут определены казахстанской стороной (Министерство иностранных дел Казахстана, 2017). Несмотря на то, что проект текста Конвенции еще не ободрен на самом высшем уровне, оптимистическая тональность заявлений Сергея Лаврова не оставляет сомнений в том, что встреча глав прикаспийских государств пройдет в столице Казахстана именно в 2018 году.
Дополнительным положительным моментом следует считать готовность сторон и в дальнейшем расширять пятистороннюю правовую базу по обеспечению хозяйственно-экономической деятельности и осуществлению военного сотрудничества в регионе. Начиная с 2010 года, в практику Каспийских саммитов вошло подписание лидерами государств пятисторонних соглашений, которые формируют так называемую «отраслевую» законодательную базу взаимодействия прикаспийских государств. К настоявшему времени уже подписаны и ратифицированы соглашения направленные на обеспечение безопасности, сохранение биоресурсов, сотрудничество в сфере гидрометеорологии и предотвращение чрезвычайных ситуаций на Каспии. После Саммита в Астане к данному перечню может присоединиться Соглашение о предотвращении инцидентов на Каспийском море, которое бы регулировало взаимодействие стран «каспийской пятерки» по линии оборонных ведомств, а также Протоколы о сотрудничестве по линии пограничных служб, антинаркотических ведомств, и ряда других структур, которые бы сформировали условия для эффективной борьбы с браконьерством, терроризмом, организованной преступностью и незаконным оборотом наркотических средств (Министерство иностранных дел России, 2017).
Более того, при самом оптимистичном варианте развития событий еще до проведения V Каспийского саммита стороны могут подписать Протокол об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте, который станет уже четвертым протоколом к Рамочной конвенции по защите морской среды Каспийского моря, также известной как Тегеранская Конвенция. Значение данного документа для выстраивания будущей трубопроводной архитектуры региона сложно переоценить, ведь именно положения данного протокола позволят четко обозначить и разъяснить полномочия прикаспийских стран в вопросе строительства трубопроводных магистралей по дну Каспия. Более того, не исключен также и вариант того, что список «отраслевых» договоренностей пополнится активно лоббируемыми туркменской стороной соглашениями о торгово-экономическом сотрудничестве между странами бассейна Каспийского моря и сотрудничестве в области транспорта. Таким образом, если принять во внимание все вышеперечисленное, то можно заключить, что Астанинский саммит может стать самой результативной встречей глав прикаспийских государств. Не вызывает сомнений и факт того, что согласование принципов нового правового режима Каспийского моря положительным образом отразится на инвестиционной привлекательности региона, открывая новые перспективы для реализации его экономического потенциала.
Однако, необходимо признать, что несмотря на достигнутый министрами иностранных дел стран «каспийской пятерки» прогресс, характер итоговых заявлений не позволяет в полной мере представить суть достигнутых договоренностей по наиболее спорным вопросам, которые должны найти свое отражение в проекте Конвенции. Изначально Конвенция задумывалась как документ, в котором в полном объеме были бы закреплены основополагающие принципы деятельности сторон на Каспийском море. Таким образом, именно положения Конвенции должны были разрешить вопрос о механизмах и принципах разграничения национальных донных секторов. Однако, процесс делимитации водоема тормозился ввиду невозможности преодолеть противоречия, возникшие между соседями по южному Каспию. Как известно, данная ситуация привела к появлению двух- и трехсторонних соглашений по разделу северного Каспия, которые, по понятным причинам, могли выступать лишь временным решением вопроса делимитации водоема, т.е. именно в Конвенции должны были быть закреплены правовые основы разграничения, которые бы устранили напряженность в отношениях между прибрежными государствами. В данном контексте, принципиально важным моментом для сохранения легитимности документов, ранее подписанных между Азербайджаном, Казахстаном и Россией, является необходимость отразить их рамочные принципы в проекте Конвенции. Исходя из заявления заместителя министра иностранных дел Азербайджана Халафа Халафова, который является членом рабочей группы по правовому статусу Каспия, стороны достигли соглашения по данному вопросу и имеющийся блок делимитационных соглашений не будет пересмотрен (Sputnik, 2017). Однако, остается неясным каким именно образом вопросы разграничения будут решаться в отношении южного Каспия.
Дело в том, что, судя по заявлению главы МИД Ирана Мохаммада Джавада Зарифа, Тегеран не только не обозначил свою официальную позицию по данному вопросу, но и не высказался в пользу делимитации по принципу модифицированной срединной линии, заявив о том, что принципиальная позиция Ирана в отношении определения морских границ на Каспии основана на принципах взаимного уважения, справедливости и равенства между сторонами (Mehr News Agency, 2017). Более того, в своем выступлении министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров отметил, что для достижения консенсуса по всем открытым вопросам до начала V Саммита глав государств прикаспийских стран сторонам необходимо проявить гибкость и обратиться к мировой практике и нормам международного морского права (AzerTag, 2017). Подобная осторожность косвенно указывает на сохранение неразрешенных вопросов между сторонами. В подобных обстоятельствах не исключен вариант того, что в подготавливаемом проекте Конвенции принципы разграничения водоема будут отражены недостаточно четко, оставляя поле для дальнейших консультаций в формате трехсторонних переговоров между Азербайджаном, Ираном и Туркменистаном. И действительно, в своем заявлении Халаф Халафов анонсировал разработку делимитационных соглашений с Ираном и Туркменистаном, по аналогии с уже имеющимися соглашениями Азербайджана с Казахстаном и Россией. Таким образом, в данной ситуации проект Конвенции не сможет в полной мере стать ответом на вопрос о международно-правовом статусе Каспийского моря.
Безусловно, изъятие из текста итогового документа положений по самому сложному вопросу несколько снизит его значимость, однако, совершенно очевидно, что даже в подобной редакции Конвенция способна оказать комплексный положительный эффект, укрепив взаимное доверие и расширив поле для многостороннего взаимодействия. Не отрицая значимость подписания такого фундаментального документа как Конвенции по международно-правовому статусу Каспийского моря, все же следует учитывать факт его возможного содержательного «облегчения». В данном контексте важным остается сохранение баланса между количеством подписанных региональных соглашений и их качеством.
Мнение, высказанное в этом блоге личное мнение автора, не отражает официальную позицию института.