Туркменистан, при руководстве своего первого президента Сапармурата Ниязова, провозгласил статус постоянного нейтралитета 12 декабря 1995 года, когда Генеральная Ассамблея ООН приняла специальную резолюцию по данному вопросу, которая была поддержана соответствующим конституционным законом. С тех пор, доктрина «позитивного нейтралитета» стала основой внешней политики страны, при этом Ашхабад избегает участия в каких-либо военных или политических блоках или действиях. Провозглашение данного статуса было односторонним добровольным актом Туркменистана, который лишен гарантий со стороны других государств, но поддерживается ООН [Япичи, 2017]. Однако, Туркменистан не может оставаться в стороне от геополитических изменений в регионе. В то время как региональные государства, в течение последних нескольких лет, претерпевают значительные изменения как во внутренней, так и во внешней политике из-за смены власти в Узбекистане, Казахстане и Кыргызстане, руководство Туркменистана также стремится реагировать на текущие тенденции, будучи более активным в международной и региональной политике.
Туркменистан стремится усилить свои позиции путем развития транзитных маршрутов и диверсификации рынка экспорта углеводородов, одновременно ограничивая вмешательство внешних участников и оставаясь относительно в стороне от геополитических амбиций своих соседей [Бор, 2016]. В результате, Туркменистан, на сегодняшний день является одной из самых изолированных стран с закрытой политической системой и обществом.
Внешняя политика Туркменистана, проводимая в рамках «Концепции внешней политики нейтрального Туркменистана на 2017–2023 годы», систематически укрепляет двусторонние отношения и сотрудничество с международными организациями, тогда как основными столпами международного сотрудничества являются экспорт энергоресурсов и хлопка Туркменистана. А именно, Туркменистан имеет 19,5 трлн кубометров газа, что составляет около 9,9% от общих мировых запасов. Также обладает небольшим количеством нефти – около 10,6 млн тонн в год, которое позволяет обеспечивать внутреннее потребление. Туркменистан также является 9-м крупнейшим производителем хлопка в мире [Хаг, 2019].
Соответственно, внешняя стратегия Ашхабада отдает приоритет экспорту энергоносителей, которое составляет около 80% всех экспортных доходов страны и направлена на диверсификацию направлений экспорта. Если в советский период Туркменистан поставлял газ своим соседним республикам, то после обретения независимости, его основным пунктом экспорта газа была Россия для реэкспорта в Европу по советским трубопроводам и Иран по трубопроводу, завершенному в 1997 году. Однако в 2009 году, Россия приостановила импорт газа в связи с отказом Туркменистана пересмотреть ставку из-за падения мировых цен на газ во время кризиса 2008 года. К 2011 году, стороны согласились возобновить поставки газа, но Россия постепенно сократила количество до полного отказа от покупки в конце 2015 года [Панье, 2019]. Иран, который закупал туркменский газ по бартерной системе, в 2017 году также приостановил свои поставки из-за претензий Ашхабада о задолженности Тегерана в размере 1,8 миллиарда долларов за поставки, приобретенные 10 лет назад. Несмотря на то, что Россия возобновила импорт туркменского газа в апреле 2019 года, Туркменистан уже диверсифицировал экспорт газа в восточном направлении. Китай стал крупнейшим получателем туркменского газа, который экспортировал 90% туркменского газа в 2017 году, что составляет около 27% от общего импорта Китая [Лаумулин, 2018].
В то же время, экспорт туркменского газа в Китай ограничен в количестве 35 млрд. кубометров в год из-за пропускной способности газопровода Центральная Азия-Китай, который проходит через территории Узбекистана и Казахстана [Лаумулин, 2018]. При этом, так называемая линия D трубопровода Центральная Азия-Китай, которая должна была пройти через территории Таджикистана и Кыргызстана, несколько раз откладывалась, несмотря на план строительства в 2016 году.
Между тем, Туркменстан предпринимает активные шаги для реализации трубопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ). В феврале 2018 года, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов принял участие в церемонии закладки фундамента ТАПИ в афганской провинции Герат. Более того, строительство газопровода через территорию Туркменистана близится к завершению, а президент Бердымухамедов в начале января 2020 года подписал указ, разрешающий Внешэкономбанку запрашивать кредит на строительство ТАПИ у Саудовского фонда развития. Стоит отметить, что 85% акций TAPI Pipeline Company Ltd принадлежит Туркменгазу, в то время как Афганская газовая корпорация, Пакистанская межгосударственная газовая система и индийская GAIL имеют по 5% акций каждая [Hronikatm.com, 2020]. Однако, в настоящее время, когда ТАПИ является отдаленной перспективой, Китай является единственным крупным экспортером, что делает экономику Туркменистана уязвимой. Туркменистан обладает четвертыми по величине газовыми месторождениями в мире, но его политическая и географическая изоляция ограничивает экспортный потенциал страны, особенно с учетом того, что страна окружена крупнейшими в мире экспортерами газа, которые заинтересованы в экспорте собственного газа.
Помимо энергетического сектора, сельскохозяйственный сектор, а именно производство хлопка и пшеницы занимает значительную долю в ВВП страны – 13%, где занято примерно половина населения. Туркменистан снабжает Китай, Россию, Великобританию, Южную Корею, Турцию, Иран, Индонезию, Сингапур, Украину и страны Балтии хлопком, продаваемым на аукционах товарно-сырьевой биржи страны [Хаг, 2019].
Однако, в последние несколько лет, Туркменистан столкнулся с серьезным кризисом из-за сокращения доходов в секторах, поддерживающих экономику: в энергетике и сельском хозяйстве. Многочисленные публикации указывают на нехватку основных продуктов питания и очередей для покупки хлеба снаружи государственных магазинов. Сокращение внутреннего производства в дополнение к дефициту основных импортируемых потребительских товаров из-за растущего уровня инфляции (по оценкам иностранных экономистов, составляющего около 294%) создает трудности для экономики страны [Якововский, Маршевский, 2018]. Ответной мерой, правительство ввело реформы, включая постепенную отмену субсидий в 2017 году, которые гарантировали достаточные объемы бесплатного газа, воды и электричества гражданам Туркменистана. В то же время, туркменские дипломаты увеличили свою активность по привлечению иностранных инвестиций, что немного проблематично, если учесть, что Туркменистан даже не включен в индекс «Doing Business» Всемирного банка, тогда как в индексе восприятия коррупции Transparency International Туркменистан занял 161-е место из 180 опрошенных стран в 2018 году [Transparency International, 2019].
Между тем, Туркменистан стал активнее развивать сотрудничество с постсоветскими государствами. В 2019 году, Туркменистан председательствовал в чередующем председательстве СНГ, в рамках которого в октябре 2019 года состоялся саммит глав государств СНГ. В августе 2019 года, в Туркменистане состоялся Первый Каспийский экономический форум в курортном городе Аваза недалеко от каспийского порта Туркменбаши. В ноябре 2019 года, президент Бердымухамедов принял участие во втором консультативном совещании глав государств Центральной Азии в Ташкенте. В 2017–2019 годах, Туркменистан возглавлял Международный фонд спасения Арала и инициировал принятие двух резолюций Генеральной Ассамблеи ООН о сотрудничестве между ООН и фондом [Turkmenportal, 2019].
Что касается двустороннего сотрудничества, Туркменистан придает значение соседним странам. Россия, входит в число стратегических партнеров, отношения с которыми значительно улучшились за последние годы. Вместе с Казахстаном, Туркменистан сотрудничает в области морских перевозок и в создании международной транзитной телекоммуникационной системы «Туркменистан – Казахстан» в дополнение к железной дороге Казахстан-Туркменистан-Иран, которая, как ожидается, будет полностью введена в эксплуатацию в 2021 году. С Кыргызстаном туркменские власти договорились о строительстве газопровода по маршруту «Туркменистан-Узбекистан-Таджикистан-Кыргызстан-Китай», активизировали совместную работу в области промышленного сотрудничества, агробизнеса и связи. Приоритетными направлениями сотрудничества с Таджикистаном являются транзит и торговля, в то время как Таджикистан закупает нефтепродукты, сжиженный природный газ, рафинированное хлопковое масло и цемент из Туркменистана. Отношения с Узбекистаном в последние годы повышены на стратегический уровень. Таким образом, согласно президенту Бердымухамедову, Туркменистан будет продолжать расширять дружественные и добрососедские отношения с регионом, объединенным историческими и культурными связами [Turkmenistan News Gazette, 2019; Лаумулин, 2018]
С другой стороны, Афганистан остается главной проблемой не только для безопасности Туркменистана, но и для стран региона. Тем не менее, в течение 2018 года, Туркменистан и Афганистан достигли ряда значимых результатов. Помимо церемонии открытия афганского участка газопровода ТАПИ, президент Бердымухамедов принял участие в закладке фундамента линии электропередачи Туркменистан-Афганистан-Пакистан и волоконно-оптического кабеля, а также в открытии новой железной дороги Серхетабат-Тургунди. Ранее, в ноябре 2017 года, стороны также подписали соглашение о создании транзитного коридора Афганистан-Туркменистан-Азербайджан-Грузия-Турция (Ляпис-Лазули), который, как ожидается, соединит в основном железные дороги и автомагистрали афганской провинции Герат с портом Туркменбаши, создавая широкие возможности для сотрудничества в случае реализации [Turkmenistan News Gazette, 2019]. Однако, учитывая нестабильность в северных районах Афганистана, граничащих с Туркменистаном и Таджикистаном, о которых Москва неоднократно предупреждала Ашхабад и даже предлагала свою поддержку в охране туркмено-афганской границы, руководство Туркменистана должно уделять больше внимания поддержанию своей постоянной боевой готовности для защиты границ, а не для реализации вышеупомянутых проектов.
Похоже, что, сохраняя свою стратегию «позитивного нейтралитета», которая направлена на самосохранение от внешнего влияния, Туркменистан будет более тесно сотрудничать со своими региональными партнерами, особенно в условиях падения доходов от газа и обострения социально-экономических проблем. Учитывая, что Китай стал основным стратегическим партнером Туркменистана, будучи практически единственным потребителем туркменского газа, туркменским властям необходимо рассмотреть пути диверсификации своих экспортных партнеров и потенциала.
Источники
Бор, Аннет (2016). Туркменистан: власть, политика и петроавторитаризм. Chatham House, Королевский институт международных отношений. Доступен по адресу: https://www.chathamhouse.org/publication/turkmenistan-power-politics-and-petro-authoritarianism. Дата обращения: 10.01.2020.
Hronikatm.com (2020). Внешэкономбанк попросит кредит на ТАПИ у Саудовского фонда развития. Доступен по адресу: https://www.hronikatm.com/2020/01/tapi-credit/.Дата обращения: 10.01.2020.
Хаг, Адам (2019). В центре внимания Туркменистан. Центр внешней политики (FPC Think Tank Ltd). Доступен по адресу:https://fpc.org.uk/publications/spotlight-on-turkmenistan/. Дата обращения: 10.01.2020.
Якововский Якуб, Маршевский Мариуш (2018). Кризис в Туркменистане. Тест на политику Китая в регионе. Комментарий OSW, Номер 284. Центр восточных исследований.
Лаумулин, Мурат (2018). Современный Туркменистан в поисках выхода из транспортно-коммуникационной ловушки. Доступен по адресу: https://isca.kz/ru/analytics-ru/3218. Дата обращения: 10.01.2020.
Панье, Брюс (2019). Туркменистан втянут в российскую орбиту? Доступен по адресу: https://www.rferl.org/a/iqshloq-ovozi-turkmenistan-pulled-into-russia-s-orbit/29713898.html. Дата обращения: 10.01.2020.
Transparency International (2019). Индекс восприятия коррупции 2019. Доступен по адресу: https://www.transparency.org/cpi2019?/news/feature/cpi-2019. Дата обращения: 10.01.2020.
Turkmenistan News Gazette (2019). Президент Туркменистана отметил основные задачи в области внешней политики страны. Доступен по адресу: https://turkmenistannewsgazette.com/president-of-turkmenistan-outlines-key-tasks-in-the-field-of-foreign-policy-of-the-country/. Дата обращения: 10.01.2020.
Turkmenportal (2019). В МИД подвели итоги председательства Туркменистана в МФСА и первом ЦАФ. Доступен по адресу: https://turkmenportal.com/en/blog/24071/the-foreign-ministry-summed-up-the-results-of-turkmenistans-chairmanship-in-the-ifas-and-the-first-cef. Дата обращения: 10.01.2020.
Япичи, Утку (2017). От позитивного нейтралитета к активизации Шелкового пути? Преемственность и изменения во внешней политике Туркменистана. Journal of Balkan and Near Eastern Studies. DOI: 10.1080 / 19448953.2018.1385273.
Примечание. Мнения, выраженные в этом блоге, принадлежат автору и необязательно отражают редакционную политику Института.